Тяжелая полоса жизни

Оставшиеся товарищи жили на казарменном положении, работа не прекращалась и в ночное время. Они рассказали мне о строительстве оборонительных рубежей под Москвой, о тех, кто ушел на фронт или в ополчение, о том, что произошло несколько дней назад, когда враг рвался к столице и на дальних подступах к Москве разгорелись ожесточенные сражения. Через день после приезда меня вызвали в Челябинск в наркомат.

На Урале работа шла днем и ночью, суток не хватало никому. Уже на следующий по приезде день мне пришлось спешно по направлению наркома отправиться на Средне-Уральскую ГРЭС, Красногорскую ТЭЦ и другие электростанции.

Тяжелое впечатление производили они. Через несколько дней, докладывая наркому об итогах поездки, я сказал, что электростанции нагружены сверх меры, а главное — нет возможности провести необходимые профилактические ремонты, топливо ухудшилось и все это может привести к тяжелейшим последствиям.

Насколько помню, мои слова действия не возымели, да и трудно было в тот период что-либо изменить: военное производство расширялось очень быстро и потребность в электрической энергии возрастала с каждым днем. В это время первый заместитель наркома Д. Г. Жимерин находился в Москве либо на демонтируемых электростанциях прифронтовой полосы.

Его отсутствие неблагоприятно сказывалось на работе наркомата.

Еще в сентябре и в особенности в начале октября в Наркомат поступали все более тревожные известия с Березниковской ТЭЦ (ныне ТЭЦ № 4 Пермэнерго). Электростанция, имевшая давление пара 60 кгс/см2, что тогда считалось высоким, снабжавшая паром и электроэнергией оборонные промышленные предприятия, часто сбрасывала нагрузку, работала плохо.

Эта ТЭЦ только за несколько дней до начала войны, была принята от Наркомхимпрома в систему Наркомата электростанций и ее работу энергетики еще мало знали.

А. И. Летков направил меня на Березниковскую ТЭЦ с задачей выяснить причины ее плохой работы, разработать меры нужной помощи, помочь увеличить нагрузку.